Новости Отдела Китая ИВ РАН
29 – 30 марта 2014 года
XLIV научная конференция «Общество и государство в Китае»
Конференция состоялась 24-26 марта 2014 г.
На XLIV всероссийской научной конференции “Общество и государство в Китае”[1], проведенной Отделом Китая Института востоковедения РАН 24-26 марта 2014 г., присутствовали 95 человек. Среди участников конференции 28 - сотрудники и аспиранты Института востоковедения, 9 - Института Дальнего Востока РАН, 1 - ИМЭМО РАН, 8 - РГГУ, ИСАА МГУ, ГУ ВШЭ и МФТИ. Присутствовала делегация военных специалистов - 4 сотрудника ЦНИИ МО РФ и 5 слушателей во главе с преподавателем из Военного университета МО РФ, 7 человек из СПб. - преподаватели СПб.ГУ и 1 сотрудник БАН, по 2 - из Екатеринбурга и Новосибирска, по одному - из Элисты, Казани, Красноярска, Барнаула, 3 человека - из Рижского университета им. Павла Страдыня, Латвия, 8 - из КНР (среди них 2 - преподаватели вузов (1 - из Гонконга) и 1 аспирант, стажирующийся в Москве, 2 работника посольства и 2 наших соотечественника, один из которых работает в Пекинском университете, а второй - в Бюро переводов при ЦК КПК).
В работе конференции приняли участие заместитель директора ИВ РАН Э.В. Молодякова и ученый секретарь института Н.Г. Романова, директор ИЯ РАН чл.-корр. РАН В.М. Алпатов и директор ИДВ РАН акад. М.Л. Титаренко, акад. В.С. Мясников, а также советник-посланник по культуре посольства КНР в РФ, директор Китайского культурного центра в Москве Чжан Чжунхуа и корреспонденты одной из центральных газет КНР - “Гуанмин жибао”.
Конференцию открыли заведующий Отделом Китая ИВ РАН А.И. Кобзев, осветивший ее научное значение, Э.В. Молодякова, отметившая ее солидный вклад в отечественное востоковедение, и Чжан Чжунхуа, сделавшая акцент на серьезной позитивной роли в российско-китайских отношениях.
Чтение докладов предварила презентация новых книг, изданных Отделом Китая ИВ РАН при поддержке РГНФ и посольства КНР в РФ: два первых тома нового издания “Архив российской китаистики”[2], сборник статей “В пути за китайскую стену”[3] и юбилейный сборник “Синологи мира к юбилею Станислава Кучеры”[4]; первый в истории российской науки перевод юридических памятников эпохи Цинь (III в. до н.э.), выполненный М.В. Корольковым[5], а также издание комментированных переводов трудов Чжан Бинлиня (1869-1936), подготовленных Н.М. Калюжной[6]; монография Ю.В. Чудодеева “Крах монархии в Китае”[7].
На утреннем заседании в первый день конференции по традиции рассматривались проблемы современного Китая.
Доклад А.Г. Ларина (ИДВ) был посвящен усилению Китая и китайской диаспоры в мире. Китайская диаспора, начавшая формироваться еще в XII в., ныне насчитывает, по оценкам экспертов, около 50 млн человек. Свыше 70% китайцев-хуацяо проживают в странах АСЕАН и во многих из них играют ключевую роль в экономике (в Таиланде на долю китайской диаспоры приходится 90% инвестиций в сфере торговли и промышленности). Экономический вес хуацяо, и до того заметный в регионе, резко увеличился в связи с экономическим ростом КНР. Сейчас многие специалисты называют китайскую диаспору четвертой экономикой мира - после США, КНР и Японии, - суммарный капитал хуацяо оценивается в 1.5 трлн долл. США. Усиление Китая благоприятно сказалось на положении китайцев за рубежом - повсеместно были отменены дискриминационные законы, действовавшие в отношении китайской диаспоры стран ЮВА, во многих странах улучшилось отношение к китайскому языку и культуре. Впрочем, неприязнь местного отношения к китайцам, которые обычно гораздо более успешны и богаты, по-прежнему сильна.
Л.И. Кондрашова (ИДВ) отметила новый социалистический выбор КНР в 2013-2014 гг., спрогнозировала его сохранение по модернизированной ленинской формуле: “просвещенная авторитарная власть + высокий экономический потенциал + современная техника + советское образование = китайский социализм”.
У.А. Берзиня (Рижский ун-т им. П. Страдыня) рассмотрела использование в политическом языке КНР старинного бинома цзин-цзи (“управление [государством] и помощь [народу]”), ставшего современным термином “экономика” и отражающего смену политических парадигм.
В сообщении А.Л. Верченко (ИДВ) были проанализированы позиция четвертого поколения руководства КПК по тайваньскому вопросу и отношение к данной проблеме России. На этом этапе особенно четко сформировалась основа отношения руководства Китая к Тайваню - не ослабляя жесткости политической риторики, всемерно развивать экономическое и культурное сотрудничество. После возвращения Гоминьдана к власти на острове в 2008 г. улучшились отношения этой партии с КПК, что выразилось в регулярных визитах руководства Гоминьдана в Пекин и позволило снизить напряженность, которая наблюдалась в отношениях соседей по Тайваньскому проливу в период нахождения у власти Чэнь Шуйбяня, лидера Демократической партии. Москва в отношениях с Тайванем традиционно следует за Пекином, поскольку главная цель данного направления российской внешней политики - развивать экономическое сотрудничество с Тайванем, не вызывая раздражения КНР.
О.В. Лин (ИДВ) в докладе “Монетарные методы Народного банка Китая в борьбе с инфляцией” показал важную роль Народного банка, занятого не только поддержанием стабильного курса национальной валюты и низкого уровня инфляции, но и обеспечением роста экономики как основного фактора стабильности в КНР.
Сообщение А.А. Семенова (ИДВ) было посвящено современным негосударственным организациям в КНР. Экономический рост, быстрое повышение уровня жизни широких масс населения КНР вызывает появление новых запросов общества, в том числе в области политической модернизации. Одним из результатов этого запроса является быстрый рост количества разного рода негосударственных организаций. Сейчас в Китае зарегистрировано около полумиллиона НГО, притом что многие НГО работают в КНР неофициально (Всемирный банк оценивает количество китайских НГО в 3 млн). НГО активнее всего работают в тех сферах, где не вполне эффективны государство и бизнес - прежде всего в сфере образования, социальной защиты. Политика государства в отношении НГО остается достаточно жесткой. Однако столь быстрый рост их количества и числа вовлеченных в их деятельность граждан КНР позволяет надеяться, что реформы в КНР реальны.
Идеологические сдвиги по отношению к религии нашли отражение в докладах Д.М Барановой (СПб.ГПУ) “Новые религиозные течения и религиозная политика КПК” и Л.А. Афониной (ИДВ) “Новые тенденции в государственном регулировании вопросов религии в КНР”. Первая отметила, что интенсивное взаимодействие с Западом и Россией может способствовать либерализации религиозной политики; в частности, актуализировался вопрос о признании православия официальной религией Китая. Вторая конкретизировала данную тему рассказом о беспрецедентном визите в КНР в 2013 г. патриарха РПЦ Кирилла и его встрече с главой китайского государства Си Цзиньпином и другими представителями власти.
Доклад Е.Ю. Стабуровой (Рижский ун-т им. П. Страдыня) назывался “Там, где встречаются политология и китаеведение: когнитивный сбой”. Одна из главных проблем политологических исследований, посвященных Китаю, состоит в том, что крупные специалисты, вооруженные новейшей методологией политических исследований, обычно плохо владеют китайским материалом, а китаисты, знающие китайскую фактуру, обычно не слишком хорошо представляют себе, что такое современная политология. В последнее время наметились пути к решению этой проблемы благодаря растущему сотрудничеству китайских и западных ученых, однако даже в лучших публикациях по-прежнему не происходит полного синтеза китаеведения и политических исследований.
На вечернем заседании В.М. Алпатов (ИЯ РАН) выступил с докладом о трагических событиях в истории отечественной китаистики, обратившись к книге “Грамматика современного китайского языка”, изданной в 1930 г. А.И. Ивановым и Е.Д. Поливановым[8]. Авторы грамматики принадлежали к разным поколениям востоковедов, но были давно знакомы - с 1915 по 1921 г. Поливанов работал под началом Иванова на японской кафедре Восточного факультета Петроградского университета; в 1927-1929 гг. они оба стали профессорами Московского института востоковедения. К моменту публикации книги положение А.И. Иванова еще было вполне стабильным: после возвращения с дипломатической службы в Китае в 1927 г. он переехал в Москву и занимал множество научных и преподавательских постов в востоковедных учреждениях. Положение Поливанова в 1930 г. было гораздо более уязвимым - в 1929 г., выступив против “нового учения о языке” Н.Я. Марра, он был заклеймен как “буржуазный исследователь” и был вынужден уехать в Самарканд. “Грамматика” была написана еще до отъезда и стала одной из последних публикаций Поливанова в Москве - с апреля 1931 г. на печать его книг был наложен запрет, он мог публиковаться только в Средней Азии и за границей. “Грамматика” отражает различия между методами двух поколений ученых - часть, написанная Поливановым, представляла собой важный шаг вперед науки о языке, в ней заметно последовательное стремление к новому, к формированию новых теорий и методик. Часть же, подготовленная Ивановым, довольно старомодна: не увлекаясь теориями, автор прежде всего излагает практический материал, причем делает это в довольно архаичной (даже для того времени) манере так называемых миссионерских грамматик, которые пытались описывать изучаемый язык в терминах и структуре западных языков (прежде всего латыни).
Сообщение Лю Ядина (Сычуаньский ун-т, г. Чэнду) было посвящено методике литературоведческих исследований Б.Л. Рифтина. Докладчик отметил общеизвестную широчайшую эрудицию ученого, который затрагивал все области китайской литературы и фольклора. В своей работе Б.Л. Рифтин сочетал типологию с исторической поэтикой, что позволило ему выработать свой, крайне оригинальный и продуктивный метод. Загадочные факты прозвучали в докладе А.И. Кобзе- ва (ИВ РАН, МФТИ, РГГУ) “Новые мистические истории в отечественном китаеведении”, в частности совпадение дня гибели (12 июля) известного синолога В.М. Крюкова (1962-2008) с днем рождения его отца, известного китаиста М.В. Крюкова и днем смерти еще одного крупного синолога - Е.А. Торчинова (1956-2003). Через десятилетие после столь же преждевременного ухода из жизни последнего неожиданно увидел свет его роман “Таинственная самка”[9], в жанре мистического реализма ярко отразивший ситуацию в петербургском востоковедении 1990-х гг. Докладчик раскрыл ряд прототипов героев романа и продемонстрировал его структурные и содержательные особенности, заставляющие предполагать либо зашифрованность, либо неполноту текста.
Доклады второго и третьего дня конференции были преимущественно посвящены истории и культуре традиционного Китая и его соседей, а также истории синологии.
Д.А. Худяков (ГУ ВШЭ) сделал сообщение об особенностях тангутского языка и переводах буддийских текстов на тангутскую иероглифику в государстве Си Ся. В.В. Тишин (ИВ РАН) проанализировал наименования тюркских племен, содержащиеся в китайских источниках, особенно наименования разновеликих социально-этнических групп (племя, клан, род и т.п.). Изучив большой массив средневековых текстов, докладчик пришел к заключению, что крайняя бессистемность использования терминологии китайскими летописцами по большому счету не позволяет на их основании судить об иерархическом положении той или иной этнической единицы в рамках более крупных образований.
Д.В. Возчиков (УрФУ им. Б.Н. Ельцина, Екатеринбург) выступил с сообщением об отчете венецианского дипломата и путешественника Никколо Конти (ок. 1395-1464), который дошел до нас в изложении секретаря папы Евгения IV Поджо Браччолини. Не вполне ясно, посещал ли Конти Китай лично или слышал об этой стране от других. Многие его данные почти дословно повторяют книгу Марко Поло и не соответствуют времени жизни автора. Гораздо более подробна его информация о странах Юго-Восточной Азии.
Лян Чжэ (Шаньдунский ун-т, г. Цзинань) сообщила о позитивном отношении к исламу основателя последней национальной династии Мин, Чжу Юаньчжана (годы правления - 1368-1398), который собственноручно написал хвалу Мухаммеду в 100 иероглифов “В честь посвященного Мудрейшего”. Многие мусульмане занимали высокие посты при минском дворе и оказывали поддержку китайским переводчикам мусульманских книг.
В докладе В.А. Перминовой (ИВ РАН) речь шла об экономическом развитии Тайваня в период японского колониального правления. Япония, следуя своим представлениям о колониях, вкладывала в них большие средства, что позволяло быстрыми темпами развивать инфраструктуру, промышленность, сельское хозяйство. При этом метрополия полностью контролировала остров, следя, чтобы его экономическая и общественная жизнь шла по намеченному пути. В первые годы после возвращения Тайваня под власть Китая (1945-1949) китайские власти фактически не изменяли схем управления островом, лишь сократили вливания в его экономику. Ситуация изменилась после того, как на остров перебралось правительство Чан Кайши и он стал “метрополией”.
М.А. Гулева (ИМОП СПб.ГПУ) рассказала о деятельности известного китайского ученого Вэн Вэньхао на посту главы Исполнительного юаня, который он занимал 6 месяцев в 1948 г. Его главной задачей была стабилизация экономики Китая, чего не вполне удалось достичь из-за слишком неблагоприятной общей обстановки. После нескольких лет жизни за границей он вернулся уже в КНР, видимо, разочаровавшись в гоминьдановском руководстве.
Тема выступления Д.Г. Кукеева (КИГИ РАН, г. Элиста) - деятельность ойратоведческих обществ и организаций в КНР в трудах на китайском, монгольском и ойратском языках.
Л.И. Кадырова (КФУ, г. Казань) сообщила о казахстанском векторе в центральноазиатской политике КНР. В первые годы после распада СССР Китай проводил довольно сдержанную политику по отношению к странам Средней Азии, но затем стал нарастающими темпами увеличивать свою активность. Казахстан представляет особую ценность для Китая - имеет с ним большую общую границу, удобен в качестве поставщиа энергоносителей.
Проблемам Центральной Азии было посвящено и сообщение О.В. Зотова (ИВ РАН), рассмотревшего исторические предпосылки современной ситуации в Восточном Туркестане (Синьцзяне), который, по его мнению, является сильно недооцененным фактором мировой политики и наиболее уязвимой провинцией КНР.
В.Ц. Головачёв (ИВ РАН) выступил с докладом о связях китаистов стран социалистического лагеря - так называемых интеркитах. Это неофициальное объединение, просуществовавшее со второй половины 1060-х гг. до 1985 г., играло большую роль в профессиональной жизни китаистов соцлагеря - особенно советских, которые в гораздо большей степени, чем их коллеги из Восточной Европы, были отрезаны от стран Запада и от Китая.
Л. Пфистер (Гонконгский баптистский ун-т) рассказал о международном проекте по изучению переводов китайских классических текстов на иностранные языки. Задача проекта - собрать, насколько эту возможно, полную базу таких переводов (ее потенциальный объем оценивается примерно в 100 томов на 20 языках) и сделать ее доступной для исследователей (первые версии базы предполагается выложить в Интернет в 2015 г.). Сейчас в проекте работает 13 сотрудников, но он быстро развивается.
Доклад А.А. Сергеевой (ИСАА) был посвящен проблемам “мягкой силы” во внешней политике современного Китая. Экономический рост Китая вызвал к жизни тезис о “китайской мечте”, суть которого состоит в том, что страна наконец возрождается после долгого упадка и способна не только стать великой державой, но и значительно укрепить позиции в мире китайского языка и культуры. Активные действия по популяризации всего китайского являются отличительной чертой внешней политики Китая. Значительную роль в политике “мягкой силы” играет и диаспора, являясь своего рода проводником китайского влияния в мире.
Н.К. Семенова (ИВ РАН) рассмотрела особенности традиционных внешнеполитических доктрин России и Китая. Для последнего характерен китаецентризм, предполагающий сверхценность своей культуры и направленный на ассимиляцию других культур. Несмотря на драматичные события последних двух столетий, эта концепция полностью не изжита. На российскую внешнеполитическую доктрину сильное влияние оказало быстрое расширение государства при колонизации Сибири. Китай также неоднократно осуществлял территориальную экспансию. Поэтому, несмотря на ряд несовпадений, во внешнеполитических традициях двух стран есть общие черты, в частности взгляд на расширение границ как на норму.
Я.Л. Сологуб (СЭФ РАП, СПб.) и В.П. Казанцев (Смольный ин-т РАО, СПб.) выступили с докладом о железнодорожной концессии 1898 г. как факторе колониальной экспансии России в Китае. В полуколониальном Китае концессии представляли собой мощный инструмент экспансии - китайская юрисдикция на землях, отданных под концессию, практически прекращалась и власть во всем объеме передавалась концессионеру. Первую железнодорожную концессию в Китае получила в 1895 г. Франция. Для России вначале договор с Китаем имел главным образом практическое значение - в 1897 г. началось строительство Транссибирской магистрали, и прохождение части пути по китайской территории могло значительно удешевить проект и ускорить время его завершения. Однако впоследствии в российском руководстве возобладало мнение, что строительство железных дорог в Китае должно быть прежде всего инструментом политического влияния России в регионе.
И.П. Карезина (ИВ РАН) посвятила доклад проблеме переосмысления образа Иакинфа Бичурина. По ее мнению, образ отца российского китаведения крайне романтизирован, и многие устоявшиеся мнения о его жизни не выдерживают проверки источниками. В частности, нередко можно встретить утверждение, что о. Иакинф не слишком увлекался миссионерской деятельностью, предпочитая ей занятия науками. Анализ документов показывает, что в начале своего пребывания в Пекине Бичурин много и ревностно занимался делами веры, но обстановка в Китае в это время крайне осложняла эту деятельность - христианские книги были запрещены, народ совершенно неграмотен, а образованная публика не склонна к восприятию иноземных учений. Именно неудачи и трудности заставили о. Иакинфа обратиться прежде всего к изучению Китая, отложив в сторону труды миссионера.
В.В. Ларин (ИВ РАН) представил богато иллюстрированное видеоматериалами сообщение о малоизвестных памятниках русским воинам, погибшим в Китае в годы русско-японской и Второй мировой войн. Многие из них хорошо известны и содержатся в надлежащем состоянии, но некоторые (прежде всего памятники павшим в битвах русско-японской войны) были обнаружены лишь недавно.
Сообщение В.Г. Дацышена (Сибирский федеральный ун-т, Красноярск) посвящено некоторым аспектам истории Улясутая - с XVIII в. административного центра Внешней Монголии, резиденции цинского губернатора. Улясутайскому губернатору подчинялся и Тувинский край, который 28 февраля 1911 г. Россия объявила спорной территорией. Важную роль в присоединении Тувы сыграл Усинский пограничный начальник А.Х. Чакиров, который в 1911 г. был отправлен в Улясутай разведчиком. Его отчет сохранился в фондах Государственного архива Красноярского края. Документ интересен не только подробными деталями, но и тем, что он сделан за считанные месяцы до падения маньчжурской власти в Внешней Монголии.
Т.И. Виноградова (БАН) выступила с докладом о синологической картотеке В.М. Алексеева, над которой она работает в последнее время. Эта картотека представляет собой обширный и очень подробный регистратор всех направлений деятельности академика - от переводов и преподавания до изучения народной картины и воспитания дочерей.
Сообщение М.А. Неглинской (ИВ РАН) было посвящено серии портретов цинского императора Юнчжэна, на которых он предстает то в образе маньчжурского воина, то китайского интеллектуала, то тибетского отшельника. Во многих портретах видно западное влияние (на одном из них он даже изображен в европейском костюме). Подобный “маскарад” был характерен и для западного классицизма той эпохи.
А.М. Куликов (ИВ РАН) выступил с докладом о так называемых китайских тетрадях, хранящихся в РГБ среди бумаг члена Русской духовной миссии в Пекине Алексия Виноградова. По не вполне ясным причинам эти тетради считаются принадлежащими Палладию Кафарову, однако, как утверждал докладчик, достаточных оснований для этого нет, хотя, вероятно, время их создания и время пребывания Кафарова в Пекине совпадают. При этом содержание тетрадей крайне любопытно - это бытовые зарисовки повседневной жизни Пекина (выполненные в европейской манере), снабженные пояснительным китайским текстом. Одна из тетрадей, видимо, содержит записи китайского интеллектуала, посвященные китайской и западной живописи. Можно предположить, что зарисовки делались художником миссии И.И. Чмутовым. Возможно, тетради представляют собой незавершенный проект создания иллюстрированной книги о быте китайцев, задуманный, но незавершенный Палладием Кафаровым.
Доклад А.Н. Хохлова (ИВ РАН) также был посвящен Палладию Кафарову. На примере переписки ученого докладчик показал, что Палладий очень интересовался традиционной китайской живописью как высокого класса, так и массовой, ориентировался в ценах на рынке и мог выступать в роли эксперта.
М.Ю. Ульянов (ИСАА) выступил с сообщением об “извещениях о смерти” (фу) и “сообщениях” (гао) из других царств в историописании периода Чуньцю (771-453 гг. до н.э.). Изучая историописание восточночжоуского Китая, исследователь выяснил, что многие расхождения в датах смерти того или иного правителя, которые часто встречаются в разных источниках, могут быть связаны со сложным церемониалом извещения соседей о смерти государя. В официальные хроники информация могла быть внесена только после получения официального уведомления, которое порой приходило через значительное время после кончины.
Выступление Н.И. Мигунова (Пекинский ун-т) было посвящено современному новому конфуцианству. В настоящее время, когда китайские политики и ученые активно оперируют конфуцианскими категориями, чтобы объяснить китайское экономическое чудо, конфуцианство как философия также продолжает развиваться, причем объясняется это далеко не только конъюнктурными соображениями. В самом Китае и за рубежом функционирует несколько центров, которые формируют направление современной конфуцианской философии.
С.И. Блюмхен (ИВ РАН) выступил с сообщением об образе Великого Юя как усмирителя потопа в китайской мифологии. Этот персонаж, зафиксированный в мифах, порой трудно реконструировать из-за множества наслоений, возникших благодаря трудам позднейших историков, желавших пригладить этот образ и сделать из Великого Юя культурного героя с полным набором сказочных характеристик, как можно более респектабельного правителя.
Выступление Г. С. Поповой (ИВ РАН) было посвящено разработанной ей методике текстологического анализа “Шу-цзина”. Анализ цитат из канона в китайских текстах древности и раннего средневековья не только показывает, что текст, дошедший до нас, мало изменился с эпохи Хань, но и что, весьма вероятно, большинство глав не подвергалось в ханьское время принципиальной правке, иначе вмешательство в архаичную грамматику оригинала было бы заметным. Возможно, именно анализ цитат - вполне традиционный метод китайской текстологии - может дать немало интересных сведений о "Шан шу”.
В.В. Башкеев (ИВ РАН) отметил важную роль, которую играли в политической борьбе в эпоху Западной Хань родственники императоров по женской линии. Именно эти кланы особенно ожесточенно боролись за власть и влияние в государстве.
А.К. Коробицына (ИВ РАН) сообщила об оценке известного специалиста по эпохе Хань Г.Х. Билленстайна деятельности восточноханьского императора Гуан У-ди (правил в 25-57 гг. до н.э.). Историк далек от идеализации образа императора, который навязывают нам источники. Однако он полагает, что, несомненно, это был неординарный политический деятель.
Выступление А.Э. Терехова (СПб.ГУ) было посвящено двум типам физиогномических описаний в ханьских апокрифических текстах (чэнь вэй). Изучение показало, что в ханьских апокрифах большое место занимают описания внешности разного рода замечательных личностей, которые, конечно, должны были обладать и необыкновенной внешностью. Исследователь выделил два типа таких описаний - формализованные и лапидарные; и пространные, более свободные по стилю. Такого рода памятники представляют большую ценность для изучения народной религии эпохи Хань.
М.С. Целуйко (ГУ ВШЭ) проанализирол стилистические расхождения в разных главах “Исторических записок” Сыма Цяня. Докладчик заметил, что в ряде мест цитируемый Сыма Цянем текст значительно отличается от авторского, прежде всего это заметно по разности степени паралеллизма. По мнению исследователя, автор включал в текст подлинные фрагменты более древних источников, так как стилизация в данном случае кажется неуместной, да и вряд ли возможной. Не исключено, что подобный анализ текста Сыма Цяня позволит вычленить в нем цитаты из доханьских текстов и датировать их, что поможет отсеять более поздние интерполяции.
С.В. Дмитриев (ИВ РАН) выступил с хорошо иллюстрированным сообщением о городище Цзяохэ (в русской литературе упоминается под именем Яр-хото), являющемся, возможно, одним из наиболее интересных городищ Турфана. Город впервые упоминается в западноханьских источниках, но, как показали недавние раскопки, люди жили здесь еще со времен позднего палеолита; он был заброшен примерно в XV в. н.э. Подобное долгожительство объясняется уникальным природным положением города - он представляет собой лессовый кряж, за тысячелетия превращенный омывающей его с обеих сторон рекой в эллипсовидную платформу, возвышающуюся над окрестностями на 30-100 м, что делало - редчайший случай в мировой практике - практически ненужными любые фортификации. Благодаря тому, что город был заброшен по естественным причинам, а не уничтожен врагами, как другие городища Турфана, он очень хорошо сохранился. По счастливому стечению обстоятельств Цзяохэ также неплохо изучен археологами - единственный среди городов Турфана.
В.М. Яковлев (Москва) размышлял о порядке расположения 64 гексограмм “Книги перемен”. Предложенный им новый порядок, возможно, восстанавливает одну из древнейших последовательностей, впоследствии забытую.
Т.П. Чибисов (Центр китайской медицины “Тайшань”) поделился опытом изучения традиционного китайского иглоукалывания. Веками главные секреты метода сохранялись мастерами в тайне и передавались лишь избранным, поэтому сейчас крайне трудно не только восстановить историю традиции и преемственность того или иного направления, но и просто быть уверенным в том, что предлагаемый тем или иным мастером метод базируется на традиции, а не изобретен недавно.
Конференция прошла в благожелательной атмосфере, что не влияло на оживленность дискуссий, вспыхивавших после ряда докладов. Можно констатировать, что, несмотря на “солидный возраст”, конференция “Общество и государство в Китае” остается одним из наиболее востребованных научных китаеведческих форумов, вызывающих интерес у специалистов не только в России, но и за рубежом.
[1] К конференции был издан сборник статей, многие из которых совпадают с темами зачитанных докладов. См.: 44-я научная конференция “Общество и государство в Китае”. Т. XLIV. Ч. 1 (Ученые записки Отдела Китая. Вып. 14). М., 2014.
[2] Архив российской китаистики. Т. 1, 2. М., 2013. В первом томе, в частности, впервые значительным тиражом опубликована важнейшая книга В.М. Алексеева - “Рабочая библиография китаиста”.
[3] В пути за китайскую стену. К 60-летию А.И. Кобзева. Собрание трудов / Ред. С.В. Дмитриев, А.Р. Вят- кин (Ученые записки Отдела Китая. Вып. 12). М., 2014.
[4] Синологи мира к юбилею Станислава Кучеры. Собрание трудов / Сост. С.В. Дмитриев (Ученые записки Отдела Китая. Вып. 11). М., 2013.
[5] Цзоуяньшу (Сборник судебных запросов) / Пер. М.В. Королькова. М., 2013.
[6] Чжан Бинлинь. Избранные произведения: 1894-1913 / Пер. Н.М. Калюжной. М., 2013.
[7] Чудодеев Ю.В. Крах монархии в Китае. М., 2013.
[8] Иванов А.И., Поливанов Е.Д. Грамматика современного китайского языка. М., 1930.
[9] Торчинов Е. А. Таинственная самка. Трансперсональный роман. СПб., 2013.
Отчет опубликован: Дмитриев С.В., Кобзев А.И. Общество и государство в Китае // ВОСТОК (ORIENS) 2014 № 5, с. 164-170.